8 ноября 2016 года состоялась скайп-конференция, диалог между Москвой и Донбассом, в котором приняли участие видный российский ученый и общественный деятель, дипломат, член объединения «Изборский клуб» Александр Нотин и председатель общественного движения «Патриотические силы Донбасса», основатель бригады «Восток» Александр Ходаковский. Тема беседы – «Донбасс в мировом глобальном конфликте».

Александр Нотин: Есть две точки зрения о глобальном конфликте. Одна точка зрения – рационально-материалистическая. Она по-прежнему меряет мир старыми шаблонами борьбы за рынки и влияние. Моя точка зрения (и она сейчас начинает набирать силу) – это борьба духовная. И здесь я бы хотел предложить обсудить этот вопрос дополнительно. В Изборском клубе существуют разные течения, и я представляю то течение, которое рассматривает суть происходящего, как последнюю схватку между сатанизмом и православием.

При этом Запад олицетворяет нигилистически — сатанинское направление. Мы наблюдаем те страшные пороки, которые сейчас поражают Запад.

Дело в том, что мы не можем иначе объяснить отношение Запада к сегодняшней либеральной России (и, в том числе, проблемы Юго-Востока), иначе, как через глубокое духовное заболевание Запада. Фактически, через безумие. Потому, что невозможно подобрать рациональные доводы в пользу того, зачем Западу все эти трудности с Россией. Притом, что у него масса, как внутренних, так и внешних проблем. Зачем так яростно атаковать Россию, в том числе и через Украину, через создание очага постоянной напряженности? Рациональные доводы здесь не годятся.

С точки зрения рациональной логики, это необъяснимо. Соответственно, мы имеем дело с явлениями более сложного, более глубокого духовного порядка. И я называю этому причину. Это практически сатанизм. Это если кратко.

Александр Ходаковский: Это был тяжелый для нас период – начало всех событий 2014-го года, когда мы, понимали и усматривали, что борьба ведется не только на уровне тех привычных понятий и терминов, о которых мы говорили — в области политики, в области политтехнологий и геополитики, — а на более глубоком сакральном уровне. Мы, конечно, здесь во многом атеисты неверующие, искали моральной и духовной поддержки. Потому, что нам нужно было понимать, что мы делаем все правильно и делаем не зря. Потому, что первое время мы не видели такой очевидной и активной поддержки со стороны политической России, и когда создавали ситуацию, то в каком-то смысле, бросались в омут с головой с абсолютно невыверенными и непредсказуемыми последствиями для нашего будущего.

Мы многое понимали, или догадывались интуитивно, по линии политики. Что Донбасс – это не Крым, что Россия не готова ко многим шагам на политическом уровне, что какой-то поддержки мы, очевидно, не получим. Потому, что одно дело – перекрыть два перешейка, и другое – обеспечивать какое-то скрытое присутствие на территории двух крупных областей.

Мы должны были понимать, что не имеем другого выхода, кроме как делать то, что мы делаем. Потому, что в этом противостоянии наши собственные желания умаляются по сравнению с этой огромной, и даже мессианской задачей, которая на нашу долю выпала. Нужно понимать еще и то, что эта мессианская задача легла на плечи всего русского народа и всех, кто ассоциирует себя с понятием «русский». С этим невозможно не соглашаться. Как говорится, самая большая победа Сатаны – убедить всех в том, что его нет. И для простого обывателя, то, о чем говорит Александр Иванович, может показаться эфемерным. Потому, что он не видит этого и руками пощупать не может. Политика ему понятна. Толковый политолог, который хорошо разбирается в обстановке и может на нормальном языке объяснить суть происходящего, человеку более понятен. Он оперирует категориями, которые ему близки. Он их видит сам. Но когда речь идет о вещах скрытых, иррациональных, надмирных, человек теряется.

Во-первых, секулярное общество еще не воспитало в людях тонкого духовного чутья. А, скорее всего, за это время, пока мы секуляризовались, — атрофировали в себе это чутье. Немногие сейчас могут думать, чувствовать и рассуждать такими понятиями и категориями. Конечно, задача таких людей, как мой собеседник, заключается в том, чтобы по возможности доносить до более широкой аудитории истинный смысл происходящего. А мы, как живые участники процесса, которые находятся где-то, наверное, на передовой линии происходящего, должны всем своим существом и всеми деталями наших решений и поступков доказывать, что, во-первых, борьба ведется чистыми руками, а, во-вторых, борьба ведется именно в этой плоскости и ни в какой другой. Великое дело, сакральное, грязными руками делать нельзя. И даже политику в это вмешивать очень сложно, потому что иногда эти процессы параллельны, иногда – пересекаются, но это два самостоятельных явления, причем одно поглощает другое. То есть сакральное поглощает политическое как ответвление, которое служит для решения утилитарных задач.

Мы это чувствуем и понимаем, хотя поглощены какими-то практическими процессами. Но совершенно четко понимаем, что те люди, которые над этими процессами работают и вкладывают в нас определенный понятийный аппарат и какой-то духовный инструментарий, который помогает нам распознавать угрозу, в первую очередь – мой сегодняшний собеседник и его соратники, они помогают нам, в конце концов, разбираться в простых понятиях добра и зла. А именно к ним все и сводится.

Александр Нотин: Мы должны понимать, что Русский Мир находится в фазе страшного, грозного, абсолютно неотвратимого противостояния с Западным миром. И, казалось бы, самый простой человек может в данном случае задуматься, а почему так? Запад считал и считает, что он смог победить Советский Союз и поставить Россию на колени. Они до сих пор исходят из этого убеждения. Получается как в анекдоте, где мужик медведя поймал, но притащить не может – медведь не пускает. И в этом смысле Запад столкнулся с этим феноменальным явлением – Русским миром, с его мессианством, и сейчас, благодаря глобальному уже внутрироссийскому повороту, который начался в «нулевые» годы, мы ощущаем, что Русский мир набирает высоту, духовную мощь и смыслы. И тогда мы обращаемся к историческому прошлому и говорим: «А за что нам был попущен 17-й год? Потом 91-й»? И мы понимаем, что Господь своими скорбями впрыскивал нам антидот, иммунное вещество. Это сложно объяснить, но мы должны были переболеть коммунизмом как очень красивой, но, в общем-то, иллюзией. Мы должны были переболеть неолиберализмом. Потому что многие смотрели в сторону Запада как некоего благословенного «Эльдорадо».

Сегодня наступает момент отрезвления, и мы входим в ту фазу, когда мы должны понимать – русскому отступать некуда. Русскому я имею в виду в широком смысле этого слова. К примеру, 4-5 миллионов украинцев, которые сейчас на заработках в России, им есть куда отступать. А нам куда? В Иран? В Монголию? В Китай? Нам отступать некуда. за нами, за русскими, всегда Сталинград и Москва.

Это очень важный онтологический вопрос, который мы должны себе задавать. Иначе мы не поймем, почему Запад на нас с такой яростью кидается. Ну, казалось бы – в России фактически либеральный режим, который в значительной мере прозападный и Владимир Владимирович это не отрицает. На заседании «Валдайского клуба» он говорил, что у нас квазиколониальная элита, «пятая колонна» — это все было озвучено президентом. Россия как бы повержена. Она опутана, и это, кстати, наши братья в ЛДНР должны понимать, что Россия стянута, стиснута обручами экономическими, социальными, общественно-политическими. Даже Конституцией. Я, например, твердо верю, что Путин не случайно создает сейчас надежное конституционное большинство и очень скоро мы увидим начало конституционных реформ. Назревших и необходимых. Нам надо эти путы рвать, как Гулливеру, связанному лилипутами. И запад реагирует на этот процесс — духовное пробуждение нашего сознания. В этом смысле мы нераздельны, мы часть одного бытия. Мы страдаем вашей болью, вы должны понимать и проблемы материковой России. На каждого наваливается своя скорбь и своя миссия.

Александр Ходаковский: Есть в этом еще одна специфика. С одной стороны в Украине преобладает православная церковь Московского патриархата. Понятно, есть и раскольники, есть филаретовская церковь, которая в свое время образовалась на основе предательства и клятвопреступления. Церковь, построенная на клятвопреступлении, не устоит – это больше что-то еретическое.

Но в то же время, есть определенные тонкости. Вот украинцы в основном православные, прихожане Московского патриархата. Если церковь открыто выскажет поддержку тем настроениям и движению, которое сконцентрировано на Востоке Украины, то пострадает очень много православного люда и будет усилено давление на церковь. Пострадают русские святыни, которые находятся и на Западной Украине, и в Киеве. Это уже не раз проявлялось, есть целые общины, которые объединяются, чтобы защитить наше духовное достояние. Но УПЦ МП скована в возможностях, с одной стороны, с другой – очень многие ее иерархи сами пребывают в сомнении, а правильно ли то, что происходит? Соответственно, даже верующие люди, которые ходят в храмы и которые, казалось бы, должны стать молитвенной основной этой борьбы, пребывают в смятении, так как их пастыри молчат. Не каждый может воевать, не каждый может молиться, как делают это монахи.

Эти люди пребывают здесь в смятении. Их пастыри молчат, а для них духовные их отцы – это основные целеуказатели. Они не доверяют политикам. Любой здоровый верующий будет очень настороженно относиться к политикам. Потому что политика – это ложь, это обман, это цинизм. Политика – это от лукавого, наверное.

Русская православная церковь Московского патриархата на Украине вынуждена молчать. Если через этот источник, очень мощный источник русский православный человек получает свое духовное напутствие и благословение, то украинский православный человек, являющийся, по сути, те же русским, это благословение не получает. И позицию церкви определяет во многом этот перекос, который произошел в сознании украинца, которой по своей сути-то — русский человек, он и говорит на русском языке. И в церкви он говорит на русском языке, и слушает службу на старославянском – на общем для нас всех языке. И вот этот украинский человек, который вчера еще четко идентифицировал себя как почти что русского человека, за исключением некоторых паспортных данных, может быть, цвета паспорта, эфемерной границы, административных каких-то вопросов, сегодня начинает потихоньку предавать этот Русский мир, частью которого является. Это очень резкое слово – «предавать», но по-другому это не назовешь. Потому что сначала своим молчанием он попускает то, что происходит на наших границах, а иногда даже и содействует АТО – достаточно циничной антитеррористической операции, которая против нас проводится.

Но на самом деле – это маленький лоскут общего противостояния, на этой территории столкнулись две очень мощных, я не скажу, что равнозначных по своему потенциалу, силы, но это силы, которые не знают компромиссов.

Здесь не будет, как и не было никогда в истории примирения или компромисса, который устроит всех. У Запада есть четкая установка для себя – победить любой ценой. У него достаточно терпения, чтобы эту мысль из поколения в поколение передавать и установку не менять. Тем более, что лицо Запада постоянно меняется. Если до 30-х годов Америка преследовала изоляционистскую политику, потом она начала выходить на широкие мировые просторы, и теперь Америка лидирует в этом западном движении против Востока, против России, против всего духовно-православного, духовно-русского. Европа попала под влияние Америки поле Второй Мировой войны, до сих пор не оправилась от послевоенного мира, и до сих пор пытается вспомнить о своей национальной гордости.

Ведь, кто такие, по сравнению с немцами, те же американцы, которые набраны по всему миру? Нация, состоящая в своей основе из людей-авантюристов, которые бежали из Европы в поисках легкой жизни. Сейчас Европа сама страдает, но она сделать уже ничего не может. И Европа подпевает в хоре, где солируют американцы, Это совершенно понятно тем, кто на другом уровне пытается воспринимать действительность. Но на нашем уровне, земном, сейчас случилось такое: русский православный человек, приходя в церковь, молясь Богу, общаясь со своими братьями по вере, со своими духовными наставниками, он понимает, что происходит, а украинский человек этого получить не может. Соответственно мы очень многое теряем здесь на Украине.

Если судьба жителя Донбасса, это судьба человека, причастного к Русскому миру, — он сам сделал этот выбор, он не предал свое состояние. Когда наступил момент, мы делали выбор – мы со своими, или не со своими. И под «своими» мы понимали русских, под «не своими» – Запад.

Ещё в 14-м году я говорил, что мы – это те, кто таскает жареные каштаны из огня этой войны для России и для русских, для нас самих. А Украина – это те, кто согласился таскать каштаны для Запада. Потому что Украина становится орудием в руках Запада.

Мы именно так это расцениваем. Мы часто так не говорим, потому что говорить так, это смущать некоторые и даже очень многие умы, потому что они не понимают, что настоящая борьба как раз в этой плоскости и происходит. Сложно это донести до человека, у которого нужные «антенны» просто не работают и не воспринимают так, как мы это воспринимаем.

Почему мы боремся, стараемся на сегодняшний день не поддаваться политической конъюнктуре? Потому что все это временно. Конъюнктуре свойственно меняться. Конъюнктура сегодня одна, завтра другая. Завтра разовьются здесь события, пойдет активизация какая-то военных действий. Случатся какие-то катаклизмы на Украине. Естественно политическая конъюнктура поменяется автоматически. Все перестанут говорить про «Минск», начнут говорить про другие какие-то векторы. Политика – вещь переменчивая. А вот духовная борьба – это постоянная константа, которая из века в век передается, и очередные поколения, участвующих в этой борьбе, перенимают напутствия от своих предков продолжать эту борьбу и вести ее не покладая рук и бескомпромиссно. Потому что эта борьба, в отличие от политики, которая постоянно носит в себе и компромиссы и какие-то поступления принципами, основополагающими вещами, ведется до победного, и здесь никакого отступления быть не может.

Эта война как раз самая бескомпромиссная из всех, которые только можно представить. Она велась на продолжении всех веков, она продолжается сейчас и будет продолжаться завтра. Может быть, это какой-то из этапов нашей последней битвы, может она не последняя, эта битва – это как Господь управит. Когда будет второе пришествие, собственно говоря, никто не знает. Может быть, будущие поколения будут продолжать эту войну. Скорее всего, эта война между Сатаной и силами Добра будет вечной и бесконечной. Так и эта наша борьба. Ведь каждый из нас делает выбор. Ведь догмат о свободе воли об этом и говорит: жизнь человека предопределена, и все, что связано с его обстоятельствами жизненными, предопределено. Не предопределен только его свободный выбор: за добро или за зло? Мы все носители поврежденности, но, тем не менее, все равно имеем в себе право выбора, право и обязанность выбирать. И мы все такие, не самые идеальные, не самые лучшие, не самые достойные представители человечества, мы сделали выбор в пользу одного, кто-то сделал выбор в пользу другого.

Вот, иногда публично обращаются в мой адрес, и, руководствуясь такими, достаточно шаблонными подходами, пытаются осветить и начало войны, и мотивы войны. Один, достаточно неглупый человек пишет: вот, дескать, вы начали служить чужой державе, предали Украину и предали интересы Украинского народа. Мы помолчим о том, что все-таки все, кто здесь с оружием в руках, начинали как противники государственного переворота, если говорить о сугубо политической стороне. Но и государственный переворот, как мы с вами говорим, стал ведь следствием других процессов. Он просто стал закономерным последствием того, что происходит на другом, на сакральном уровне, когда натиск Запада вдруг столкнулся с сопротивлением.

Когда в период ельцинской России она не сопротивлялась, она допускала в святая святых Запад, во всех его проявлениях, и в сектантстве, и в каких-то экономических вопросах, когда на российские ресурсы посягали иностранные гиперкомпании, когда Россия спокойно впускала в себя Запад, Запад был спокоен. Но как только Россия начала сопротивляться, как только Россия вспомнила и поняла, как губительно для нее продолжать эту политику, автоматически Запад мобилизовался.

Если послушать конспирологов, то они говорят, что все войны возникают из каких-то там интересов. И в результате потом кто-то обогащается. Какие-то «семьи», например, одновременно снабжают высокооктановым топливом фашистскую Германию и этим же топливом – Советский Союз, они одинаково обогащаются и на одной стороне, и на другой, инспирируя этот конфликт. Но эта война иного рода. И Запад ведет эту войну, которая убыточна для него, потому что он понял, что Феникс заново возродился. Что основа российской ментальности, российского сознания, российской духовности оказалась гораздо прочнее, чем они предполагали.

Один, достаточно осведомленный человек, рассказывал мне о короткой беседе в лифте с одной из представительниц американской политики. В беседе она бросила фразу, что если мы победим в России православие, мы победим Россию. Мы говорим о православии, подразумевая и другие конфессии, но все-таки в основе русской духовности лежит, конечно же, православие. То, что православие достаточно толерантно по отношению к другим ортодоксальным конфессиям, это свойство православия. Оно по-божески, по-христиански воспринимает сосуществование рядом с другими религиями.

Ведь никогда не было православных крестовых походов, никогда не было агрессивного православного миссионерства. Всегда дух ходит там, где хочет. И только сам господь определяет, какому человеку начать верить, ведь если человек не готов принять веру, то насильственно эту веру в человека не затолкаешь.
И православие всегда именно этим и подкупало тех, кто вокруг него мобилизовывался. И нормальных мусульман, и нормальных иудеев. Это всегда было нормальное сосуществование. Потому что мы не посягали и не претендовали ни на что.

А здесь мы столкнулись с совершенно обратным — идет мощнейшее посягательство. Идет угнетение, идет натиск, который очень трудно не заметить. И мы это здесь ощутили. Причем не мы своим сознанием принимали решение тогда. А вот то, что в нас живет не от нас, оно принимало за нас решение. Это мы потом начали объяснять это все, строить какие-то конструкты, говорить, что это геополитика. Если абстрагироваться от попыток логически обосновать наши решения и поступки какими-то политическими мотивами, то встает один самый главный и самый важный. Потому что ни одна политика не может долго удерживать народ в таком напряжении. Ни одна политика без влияния свыше, без вдохновения свыше не в состоянии держать людей в состоянии постоянной жертвенности. Потому что люди претерпевают: хотят они этого или нет, но они очень сильно претерпевают. Уровень жизни низкий, постоянная агрессия, постоянные обстрелы, ожидающая за любым поворотом смерть. Все это держит людей в очень сильном напряжении. И очень многие начинают испытывать перенагрузку от такого испытания, от такого попущения свыше. Но, видимо, суждено этой земле стать местом, где будет коваться передовой отряд в этой борьбе.

Мы находимся в постоянных сомнениях, на нас воздействует столько факторов. Мы так странно взаимодействуем с украинской политикой, что у нас возникает очень много дополнительных вопросов. Главный вопрос, рассматриваемый через призму Минска. Мы очень сильно сопротивляемся последствиям, возникающим в процессе обнародования многих вещей, связанных с Минском. Потому что люди, получая эту информацию, дезориентируются. Они утрачивают внутреннюю осмысленность происходящего. Зачем столько русских добровольцев сложило головы вот здесь? Почему российское общество, в большинстве своем, достаточно спокойно относится к этому? Почему утрачен пристальный интерес к самой главной – глобальной проблеме – взаимоотношения русских, русского и православия с Западом. Почему акцент на Сирию? Почему акцент на территориях, которые за три девять земель от нас находятся, и от той проблематики, которая кажется приоритетной для нас? Это очень много вопросов, которые у обычного человека возникают и на которые он не в состоянии получить ответ.

Я понимаю, как сложно человеку со стороны, который политизирован, слушать эти рассуждения. У него очень много сомнений пронесется в голове. Но не дать ему этого нельзя, потому что на фоне этой дезориентированности, вызванной такой «гибкой политикой», люди начинают утрачивать ростки веры, которые в них появились, укрепились, в связи с этими событиями. Потому что очень много на простое незатейливое сознание человека воздействует различных факторов. Мы это видим. Мы острее чувствуем происходящее на Украине, чем это чувствуют россияне. Потому что россияне достаточно удалены от всего этого. И мы понимаем, какая сложная борьба там ведется в душах и умах людей

Александр Нотин: Самое страшное для киевского режима — это ослабление Запада. Мы сейчас наблюдаем тотальное сквозное ослабление Запада, прежде всего изнутри, со стороны поверженных и пораженных грехом общественных институтов и структур. И этот момент сейчас скажется. Потому что, как только Запад ослабеет, в силу своей природы он повернется к своим собственным нуждам. Ведь, что говорит Трамп: «Давайте заниматься внутриамериканской проблематикой и давайте плюнем на все эти 800 военных баз, на Ближний Восток, который нам даром не нужен, с точки зрения колоссальных трат, потерей жизней там и так далее. Давайте займемся своими американскими делами!» Посмотрим, чем там кончится дело [беседа состоялась за день до президентских выборов в США – ред.]. С другой стороны, Европа, которая уже начинает хлебать свои колониальные грехи, платить по старым колониальным векселям. Мы им ничего плохого не желаем, но исторический процесс – это странная штука. Иногда вроде 200 лет назад они нагрешили, а платить приходится сейчас. Киев держится исключительно на военной истерии и на тех вливаниях, которые Запад ему периодически бросает. Чуть-чуть ослабеет «рука дающего» и, я вас уверяю, под собственной тяжестью этот режим тут же рухнет.

Минский процесс для меня – это политическое и дипломатическое маневрирование, которая Москва предпринимает, чтобы не проливалась братская кровь, в том смысле, чтобы мы первыми не напали. Но если они двинут, то ответ будет очень серьезным, я в этом уверен. Поэтому они и не осмеливаются.

Александр Ходаковский: Я бы хотел закончить мысль вопросом. Вы скажете, мы все находимся в непростой ситуации. Когда вокруг нас очень много стихий различных. Во-первых, война, — это людей очень сильно смущает. Потому что мы-то понимаем, что мы воюем со своими, и по-другому это никак нельзя назвать. Мы конечно понимаем, что сейчас эти «свои», приняв решение воевать с нами (инициатива-то от них исходила), сейчас судорожно ищут оправдание своим действиям, потому что это несовместимо с нормальным человеческим сознанием, с более-менее здоровой духовностью. Как так?! Почему так происходит?! Любой человек, который отправляется сюда, на эту территорию, или молча поддерживает происходящее там, на Украине, должен испытывать какие-то терзания от того, что ему приходится раздваиваться, когда он одобряет политику Порошенко в отношении нас, или поддерживает Запад. Ну ладно, если говорить о поддержке Запада, то люди могут во многом не разбираться, или не понимать, что за всем этим стоит. И почему эта война сейчас ведется вот так, и почему страна расколота, и почему русский мир расколот. Ведь, бо́льшая половина украинцев разговаривает на русском языке. Значит, они носят в себе русскую ментальность.

Значит, они предают то русское, что в них есть. И эти русские, говоря на русском языке, как мы уже говорили, исповедуют православие, ходят в храмы Московского патриархата, и они не считают, что это какие-то несовместимые вещи – ехать сюда на восток под флагами борьбы с Россией, которая якобы вторглась на эту территорию, что по сути не так. Россия поддержала нас, это безусловно. Но она не вторгалась на эту территорию.

Александр Нотин: России больше нечего было делать – у нее не было другого маневра. Либо, оставить, и тогда было бы страшное кровопролитие, «усмирение». Либо, каким-то образом проявить свою волю. Слава Богу, это еще не Приднестровская ситуация, где мы имеем дело с анклавом. А здесь у нас и граница, и мы, в общем, стратегически подпираем всю эту ситуацию. К сожалению, пока мы внутри процесса, очень трудно о чем-то судить. Обычно все это воспринимается лучше, либо, когда чуть-чуть время проходит, либо, когда мы смотрим со стороны. Здесь мы находимся внутри, и бывает иногда очень болезненно, а иногда очень трудно сориентироваться. Но я бы хотел отметить несколько важных обстоятельств.

Первое. Русский Мир сейчас находится сам в очень тяжелой внутренней ситуации. У нас позади практически сто лет безбожия. Каждое поколение духовную жизнь начинает заново, духовная жизнь напрямую не наследуется. И каждый ее получает по-своему, нас никто с вами не учил. Мы пришли к вере через скорби. Вот так и Русский мир – он сейчас переживает эти скорби, чтобы усилить в себе эти духовные начала. Я недавно выпустил книжку, она сейчас находится на одобрении в Синодальном издательском совете, книга называется «Народ Божий в судьбах России и мира». У меня в России много знакомых, во всех уголках страны, я их называю «верующие-профессионалы».

Это новое церковное поколение, которое выросло уже после Советского Союза, после того как с церкви самой были сняты оковы, когда она сама вышла из пленения. Сейчас этот народ, народ божий, становится субъектом стратегического действа в России в целом. А значительная его часть, авангардная часть, как наконечник копья сейчас формируется под ударами, под молотом военных и всяческих других скорбей. Новороссия – это наконечник русского копья.

Теперь берем Россию. А России хвастаться особо нечем. У нас еще, слава Богу, столько тут внутренних проблем! И олигархический, и бюрократический зажим, и коррупционная составляющая, и необходимость очень важных и болезненных внутренних реформ. Потому что мы, подобно этому Гулливеру, стянуты тысячами нитей. И Владимир Владимирович начинает очень осторожно, умело, потихоньку их обрезать. Но мы по-прежнему еще находимся в этом состоянии. Если русский человек не почувствует душою, сердцем этого сложного переходного состояния, когда на нас на всех и на каждого по-особенному ложится ответственность за судьбу всего Русского мира, никакого изменения не произойдет. Все изнутри происходит. Господь говорит: ищите, прежде всего, Царство небесное. И все приложится. Мы сейчас ищем эту правду.

Второй момент – Запад сейчас слабее нас. Почему он так и ярится, почему беснуется? Чувствует, что земля из-под ног уходит. Не знаю, чем закончится в Америке, но чувствую, что там готовится какая-то мощная провокация. Просто кожей чувствую. Я уже много лет занимаюсь общественно-политической аналитикой с точки зрения «дух творит себе форму». И Дьявол творит, и Господь, через души людей, творит. Вот, что-то такое там сейчас и затевается.

Вот эта пантомима, которую мы наблюдаем. Кукольный спектакль с Трампом и Клинтон. Это ведь не просто так. Выливается вся грязь, когда весь мир в голос смеется над этим. Это подготовка, и нужно лишь понять, для чего готовится эта спецоперация. У Америки много внутренних проблем. У Западной Европы, с нарастающим итогом, вал проблем. Беженцы непрерывно поступают в Европу. Все это, в ближайшие месяцы, будет менять геостратегическую ситуацию в мире. В том числе, вокруг ДНР.

Значит, мы получаем эту ситуацию. Вопрос тогда – где здесь фактор победы? Я вам скажу. Надо стоять за свои ценности, за свою семью, за свои жизненные смыслы, за свою веру, народ, государство и так далее. Других целей нет. Если мы от этого откажемся, то волна разнузданного порока и разложения нас захлестнет.

И второй момент. Нам нужно сегодня очень глубоко понять корни веры и передать их молодежи. В частности, у нас методика развивается – воспитание воина Духа. Воин Духа должен воспитываться с детского сада. Потому, что дети растлеваются через Интернет. Сами знаете, как быстро. Нынешний ребенок уже старичок. Потому, что знает вещи, которых мы и в двадцать лет не знали. Там внутри, в душе работа идет. Нужно срочно противоядие вводить. Надо эту систему вводить в школах, в ВУЗах, везде. Молодежь надо постепенно превращать в воинов Духа. Тогда выстоим. Иначе у нас нет ничего и отступать нам некуда. Вот это основные, базовые подходы.

То есть, народ божий – «верующие профессионалы», стратегический субъект действия. И мы сейчас, через разные эфиры, пытаемся подавать Владимиру Владимировичу разные сигналы. Что мы есть. И мы можем победить коррупцию. Потому, что верующий человек не может воровать. Если он по-настоящему верующий, то даже можно его среди денег посадить – не возьмет. А коррупцию нам надо преодолевать, производить административно-кадровую реформу. Нам нужны кадры. Значит, нужно воспитывать их по абсолютно новому типу. И только эти люди, соединенные с Господом вертикально, а через церковь — единое живое тело Христово — горизонтально, смогут победить заразу, которая стремительно развивается во всем мире, постепенно убивая. Отсюда и вся его ярость, все нападки. Мы будем всемерно помогать нашим бойцам Новороссии. Потому, что это главный фронт, острие копья.

Теперь, что касается Сирии. Я бы сказал, как арабист, проживший в Сирии семь лет, проработавший в посольстве, лично знающий многих действующих людей, которые сейчас там творят историю. Сирия для нас – это как Испания для Советского Союза.

Мы держим тот рубеж, без которого в большой схватке с Западом мы не победим. Сирия – это метафизический центр восточного христианства. Здесь прозрел апостол Павел. Отсюда началась его проповедь на Восток. Апостол язычников.

И в этом смысле, они знают, куда бьют. Они уже разломали замковые камни в лице Саддамовского режима, в лице Муаммара Каддафи. Сегодня они хотят разбить последний, самый главный замковый камень. Чтобы весь Ближний Восток рухнул в огненный хаос. Они – безумцы и не ведают, что творят. Президент Путин на Генассамблее ООН, собственно говоря, так и заявил. Но, так или иначе, нам приходится купировать. Потому, что Россия – это сила удерживания зла. Задача русских – держать это мировое зло, чтобы оно не поглотило Русский мир, и, чтобы создать чистую, свободную площадку для тех людей, которые придут к нам с Запада.

Я, например, твердо уверен, что Россия, несмотря на происходящее в Украине и всем мире, очень скоро будет последним процветающим, мирным, стабильным и сильным островком благочестия. Островком спасения. Мы переживем все внутренние реформы, победим врагов, оттесним их как можно дальше от своих границ и будем строить русскую цивилизацию. В этом главная задача. Потому, что альтернативы у нас нет. Бежать некуда. А если мы сюда впустим эти раковые импланты западной культуры, погрязшей в растлении и пороках, то погибнем духовно.

Александр Ходаковский: Если обращаться к этому узлу противоречий, который сосредоточен в Сирии, в Персидском заливе, то он наглядно демонстрирует историю. Что есть, как вы говорите, метафизические центры, которые регулярно подвергались нагрузке. Если вспомните, как развивающееся Русское царство подписывало договоры с Ираном. Уже тогда, в шестнадцатом веке, протягивали друг другу руки, искали общий язык. Потому что одна культура мощная, которая была цивилизационным центром, и другая, более молодая культура, которая в будущем должна была стать цивилизационным центром в каком-то смысле, уже тогда искали точки соприкосновения.

И потом — насильственное отторжение Западом. Тогда не было Америки, но были Англия, Голландия, Германия. И эта экспансия на Восток была направлена на то, чтобы противостоять объединению Востока. Даже учитывая, что этнически, он очень разнороден. Исход Христианства произошел с Востока. Там лежат корни. И если отследить эти корни, отцепить, то можно вольно интерпретировать то Христианство, которое сейчас на Западе.

Александр Нотин: Александр Сергеевич, мы с Вами затронули Ислам. Я слышал от многих мулл, уважаемых российских духовных руководителей, что у них нет альтернативы, кроме объединения с православной Россией. Потому, что на них эта волна тоже идет. Они видят, что несет в себе западная культура для Исламского мира. Кроме того, есть угроза ИГИЛ. А это не только терроризм. Терроризм – это следствие, а причина в другом. ИГИЛ – это целая социально-религиозная доктрина, соединяющая в себе идею социальной справедливости, которая осуществляется в рамках этого, так называемого государства, это идея панарабизма, и, наконец, идея радикального исламского обновления.

И, в этом смысле, если мы, как Русский мир, хотим этому что-то противопоставить, то должны выработать духовно-светскую альтернативу ИГИЛ. И когда нам говорят, что нужно уничтожить этих террористов, то я спрашиваю – откуда они взялись?

Если бы сейчас на месте были Хуссейн и Каддафи, а Башар Асад был в порядке, то был бы там сейчас ИГИЛ?! Значит, где центр международного терроризма? В «Четвертом Рейхе». Трамп сейчас в открытую говорит: «Вы породили Аль-Каиду и ИГИЛ». Кому он это адресует? Мадам Клинтон. И всем ее предшественникам, которые это натворили.

Но, раз уж зло возникло и расползлось, то нужно купировать его там. Не дожидаться, когда оно переберется через Афганистан, через Иран, к нам – в Среднюю Азию. Русский мир сейчас ведет войну на два фронта. И люди, не понимающие, зачем мы влезли в Сирию, глубочайшим образом не правы.

В Сирии сейчас решаются вопросы юго-востока. Потому, что растет авторитет России, и кое-кто начинает прищемлять себе язык. Задумываться, что скоро мы создадим Международный трибунал для этих ребят из Киева. Если будем сильными. Другого языка эти парни с Запада не понимают.

Сейчас, каждое русское сердце должно почувствовать русскую правду. Что мы просыпаемся, очищаемся от иллюзий прошлых лет, насыщаемся духом. Нужно помнить, что православный человек никогда не поднимет руки на брата своего. Основная заповедь – возлюби ближнего, как самого себя. Тем более – брата по вере. Вот о чем, надо думать.

Значит, такая у них глубина и сила веры, если на братьев своих руку поднимают. У меня много друзей, у которых родственники живут на Украине. Абсолютно вменяемые люди. Но, брат с братом не разговаривает. А я всегда на международных форумах говорю, что в сердце русском нет ненависти к украинцам. Так кто же сильнее?! Мы, без ненависти, или они – наши заблудшие братья, ненавидящие нас неизвестно за что? Кто из нас жертва? Стоит подумать об этом. Господь есть любовь. Нужно любить своих братьев.

Эти сакральные вопросы сейчас во весь рост встают. Очень сложно, когда горит дом. Это понятно. Но, на самом деле, мы не отступаем и не обороняемся. мы наступаем. и в этом смысле, ЛНР и ДНР – это, если хотите, лаборатория русского будущего. Хотя я и не люблю это слово. Очень важно, что у вас сейчас, может быть, появляются росточки того, что завтра составит смысл и цель существования большой России.

А нам еще нужно много всего сделать, чтобы сохранить Россию, выстоять в бушующем океане, который окружает нас со всех сторон. Запад не ослабит удавку. Мы же чувствуем, что удавка будет затягиваться, и никакие уговоры не помогут. Только мы сами можем спасти себя. Конечно, с помощью божьей. А Господь нам помогает.

Пятая книга у меня «Народ божий», о судьбах России и мира. А первая называлась «Россия перед взлетом». Коллеги спрашивали: «Ну, какой взлет? О чем ты говоришь?» То был 2007 или 2008-й год, а уже тогда чувствовалось, что нам предстоит отрываться от этой площадки и возноситься. Выполнять гигантскую задачу – строительство русского будущего. И нам стоит гордиться, потому, что каждый из нас к этому причастен. Каждый вносит свою лепту. И не надо смотреть, что происходит где-то. Они будут отвечать за свое, а мы – за свое.

Александр Ходаковский: Помните старинное приветствие между православными? Христос посреди нас — есть и будет.

Александр Нотин: Это как система «Свой-чужой». Когда мы собираемся, и кто-то говорит: «Христос среди нас», другой спрашивает: «Причем тут Христос?» Всё! Сейчас мы все проходим эту «школу молодого бойца» и начинаем понимать, что если Бог с нами, то нас уже большинство. То мы уже победили. А если мы Бога теряем (а Господь обретается только в глубине души), то нам ничего уже не поможет. Ни пространство, ни богатство, ни недра. А с Богом мы любого врага одолеем.

Вот, к примеру, один мой товарищ долгое время был послом России в Китае. Семь лет. Он рассказывал, что китайские товарищи, на уровне Политбюро, обсуждают, какую роль сыграет Божья Матерь в будущем России. И они говорят, что все, кто бы ни нападал на Россию, от поляков и до Гитлера, терпели поражение. Божья Матерь являлась, и русские на плечах оккупантов въезжали в их столицы. Вот вам и духовность в конкретном историческом проявлении! У них конфуцианское сознание. Хоть и полтора миллиарда, а с Божьей Матерью не поспоришь. И они, на уровне руководства, размышляют: стоит ли посягать, если знаешь, чем все закончится?

Мы сейчас постигаем эти тайны. Весь Русский мир входит в этой состояние. Он пробуждается. Мы начинаем задумываться над тем, что такое 17-й год. Что за ритуальное заклание русского царя с семьей? О том, что произошло с нами в 20-м веке. Какие страшные испытания выпали на нашу долю. Но, на самом деле, это было лекарство. Через это прошел Русский мир.

Сегодня мы входим в совершенно новую полосу. Каждый должен осознать, что мы сбрасываем этот неолиберализм, как плесень. Мы сбрасываем его из своего сознания, выбросим и из своего бытия. Тогда, постепенно, приложив усилия, мы войдем в русское будущее. Оно будет блистательным.

Не знаю, сколько оно продлится, но это предсказано в «Апокалипсисе» Иоана Богослова, предсказано святыми отцами нашими. И мы сейчас внутри этого процесса. В этом смысле, мне кажется, что каждый из нас должен чувствовать себя участником.

Александр Ходаковский: Хорошо говорят, что настоящая свобода – это свобода от страстей. Вот, где настоящая свобода.

Александр Нотин: Недавно был разговор на эту тему. Простой, каждому человеку понятный. Человек состоит из двух человеков: тела и души. Последняя так и называется – «внутренний человек». Апостол Павел в своих письмах говорил: «Внутренний человек – душа». А Апостол Петр говорил: «Сокровенный сердца человек — в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа». Это душа – человек.

Наши идейные противники, неолибералы всякие, спрашивают – «А как же свобода?!» Извините, но зачем нужны правила дорожного движения? Административный и Уголовный кодексы? Свобода же! Нет, для тела нет свободы. Попробуйте на кого-то напасть. Тут же тюрьма и все такое. А когда мы входим в духовную плоскость, что тоже человек, то если вы растлеваете ребенка, допускаете такие страшные вещи, как наркомания, или если по телевизору растлевают людей? Уничтожаются души. Но разве душа – это не человек? Вот такие хитрые у них штучки, с которыми нужно разбираться. Иначе окончательно потеряем молодежь.

Мы самих себя потеряем в этих лукавых хитросплетениях, по сути дела, сатанинского сознания. Запад пусть сам разбирается, а нам следует разбираться с собой. Надо себя, прежде всего, защитить.

Человек создан по образу и подобию божьему. Образ получают при рождении, а подобие должно быть достигнуто, в том числе, с помощью государства, с помощью церкви. Но, первый, кто должен потрудиться – это сам человек. Он в себе должен отстоять этот образ. И Господь помогает, если человек того хочет.

Александр Ходаковский: А вот, мне интересно, что скажет украинский обыватель? Спросит: «Если вы настолько глубоко духовны и настолько моральны, проповедуете такие великие ценности, то, что же делаете на этой территории?» Опершись на политику, обыватель обязательно ввернет этот аргумент. Спросит: «Зачем вы пришли насильно спасать нас? Нам неплохо с Западом!» Один из оппонентов, либерально настроенный, обычно так и говорит. Что хочет быть с Западным, а не Русским миром. Понятно, что этого хочет не только он.

Вообще, по Украине видно, как четко разделился мир. Причем, это взята практически однородная среда. Мне довелось подвозить одного монаха. Его зовут Георгий и он совершал паломничество по Георгиевским монастырям. Сам с Западной Украины. Я поразился тому, что его сознание и дух носят в себе русское начало, во многом больше, чем здесь. Многие у нас в сомнениях пребывают, не могут решиться, с кем им быть – с Западом, или с Россией. Как Россия воспринимается? Совершенно очевидно, что за последние несколько сотен лет, у России, по сути, не было демократии. Попытка воссоздать какую-то демократию, реализовалась только в период Временного правительства. А так, в основном, Россия управлялась самодержавно. Даже в Советский период. Не суть важно, как называлась эта форма самодержавия. Все равно были генеральные секретари, получавшие власть пожизненно. По большому счету, и дореволюционная монархия была ограничена Государственным советом. Нельзя сказать, что даже самый радикальный царь принимал решения самостоятельно. В любом случае, он опирался на свой Государственный совет, который состоял из лучших, так сказать, светских иерархов государства.

И они – продолжатели древних и знатных родов, определяли политику государства, как таковую. Странно, например, слышать, когда говорят про Николая I, что он был ярым реакционером, при том, что все основные реформы, включая отмену крепостного права, зарождались при его правлении. Сама эта реформа несколько десятилетий прорабатывалась, прежде чем запустить ее в жизнь. Это требовало и экономической мощной базы и всего остального. Нельзя сказать, что государь отправлял свои обязанности по своей только прихоти. Естественно, он находился в кругу советников, как после и генеральные секретари СССР.

Для России, как таковой, нет традиции демократической. Только период между буржуазной и большевистской революциями и, собственно, ельцинское правление. Но Ельцин не мог считаться в полной мере государем на этой территории, потому что он мало чем управлял. Пустил деструктивные процессы на самотек, и последствия этих процессов мы пожинаем и по сей день.

И сегодня Россия воспринимается во многом как авторитарная страна, которая что-то навязывает и диктует. Есть ваш коллега Валентин Фалин – он апологет Советского Союза, но даже он приводит фразу берлинского бургомистра периода Советской комендатуры: «Русским не нужны друзья, русским нужны рабы».
Часто воспринимаются некоторые признаки политического или управленческого уровня, как суть души русского человека. И украинец выбирает между Западом – мягким, либеральным, и граничащим со вседозволенностью, и Россией, которая пытается сдерживать губительное развитие деструктивных тенденций, которые ведут к развалу традиций, устоев, и пытается сохранять эти ценности и устои. Россия пытается в этом видеть свои ценности и опору, Запад от этого давно отказался.

Я приводил недавно отрывок из интервью достаточно известного и почитаемого философа Хайдеггера. Когда его журналист спросил, почему он пессимистически относится к будущему Европы, он ответил: «Будущее Европы заключается в том, чтобы жить в ожидании возможного прихода возможного Бога». Даже сами европейцы, думающие и тонкие, вот так оценивали состояние Европы и ее перспективы. Как же нам со стороны оценивать это как-то иначе?! Мы своими глазами видим, какие деструктивные реконструкции произвело здесь то, что пришло с Запада.

Пока мы находились в достаточной изоляции, мы эти процессы купировали, но как только мы позволили себе вот эту псевдосвободу… Речь не идет о том, чтоб подавить свободу человека. Есть навязанная свобода, пронизанная ложными ценностями и пропагандистскими клише, и есть свобода, как в России, в которой есть внешнее ограничение в чем-то, — но это форма существования, при которой внутренняя свобода как раз не подавляется.

Отвлекусь немного от нашей ограниченной темы и приведу пример. Попадается мне на глаза плакат Юлии Тимошенко – совершенно западной формации политика. Все методы и приемы, которые применялись – это абсолютно западные технологии, все на подлости, предательстве и клятвопреступлении. Ни один союз, который они заключали, не продержался долго, они просто не в состоянии поддерживать альянсы между, даже казалось бы близкими людьми и политиками. Вспомним ту же «Оранжевую революцию» — как мало времени они продержались, хотя выходили под тонкими и привлекательными лозунгами и мотивами. Как ИГИЛ, они предлагали людям очень соблазнительный синтез социальной справедливости и определенного мистицизма. Некой опоры, которая потом служит оковами, чтобы удерживать попавших в эти рамки людей. И в данном случае (в случае с ИГИЛ) жесткая догматическая религиозная доктрина, наверное, на перспективу должна служить фактором сдерживания разнузданных в своей основе масс.

И, возвращаясь к Тимошенко. На том плакате она была изображена в позиции Георгия Победоносца, в классической позе с копьем в руке. И на голове калач косы, который смотрелся как нимб над головой. Это было много лет назад, 2005-й или раньше, но я для себя отчетливо понял, как работает эта методика. Туда, где сохраняется личная духовная свобода, находятся каналы проникновения и в глубине производится переформатирование, перекодирование. И не на интеллектуальном, а на духовном уровне. Используются исключительно сатанинские приемы, очень тонкие и очень проработанные.

Александр Нотин: А мы в это время сидели, сложа руки. И когда они работали и перекодировали, Россия сама была погружена в либеральный аутизм. И когда под нашим боком все это вызревало – мы ничего не делали, и метастазы проникли в сознание народа. И сейчас у Порошенко может быть низкий рейтинг 9%, но больше половины все равно придерживаются жестко антироссийских взглядов. Вот как глубоко это все осело. Другое дело, что то, что люди закодировали, можно и раскодировать, особенно с помощью Божьей. Не надо ставить на этом крест. Достоевский в свое время писал, что славянские народы побегут в сторону Европы, нахлебаются там горя и прибегут назад. Еще 150 лет назад он провидел эту ситуацию.

Но мы должны с вами понимать, что эта ситуация рукотворная. Наши украинские братья не сами по себе с ума посходили, их очень долго обрабатывали, пока Россия бросила их на произвол судьбы. В какой-то степени мы тоже виноваты. они все равно наши братья и произойдет воссоединение.

И Крым. Запад очень ловко манипулирует, когда опускает вопрос о перевороте и своем участии, в лице той же мадам Нуланд с печеньем. А ведь вещи взаимосвязанные, не было бы первого – не было бы и второго. А ведь было подписано соглашение, что Янукович доработает до выборов осенью, но они тут же его разорвали. И это стопроцентный силовой переворот. Мы сталкиваемся с ужасающей беспардонностью и ложью Запада. Он называет Россию агрессором, но проводит ужасающую политику по всему миру. В рациональных, логических категориях объяснить современную политику Запада не возможно. Мы должны искать духовное объяснение, искать глубже, анализировать собственные слабости и недостатки. И готовиться к тому, что Русский мир из этой схватки не выйдет просто так. Но я уверен, что мы со всем справимся.

Александр Ходаковский: Почему мы будируем все эти темы и настроения. Когда мы находимся, пусть не в территориальной, но в политической изоляции, мы все равно можем нести какое-то слово. Это слово все равно слышат тысячи и десятки тысяч людей. Но подавляющее большинство людей, когда воспринимают выхолощенную информацию государственного медиа ресурса, не получают никакой духовной подпитки. Что касается нашей Церкви, как мы уже говорили, там сложная ситуация и она старается не привлекать нездорового внимания. Это можно понять, конечно, и никто не осудит.

Но это начало, пусть это будет небольшая аудитория, но в нее войдут именно те, кто составляет «наконечник копья». Люди, которые ищут и для себя хотят понять суть, всегда мобилизационно готовы и небезразличны. И эти люди ищут подтверждения, что они не ошиблись, что Россия всегда с нами. То, что составляет соль русской земли, вот это общество с нами и вот это людям важнее всего. Обывателю, это я его так совсем не уничижительно называю, всегда приходится занимать позицию ведомого. И те, кто сегодня формирует генеральную линию, берут на себя ответственность за всех.

Если мы перестанем считать себя частью Русского мира, начнем делиться, говорить, что «мы не совсем русские», мы не выживем. Да мы «не совсем русские» всего два с половиной десятка лет, и то исключительно по формальному признаку – паспорт был другого цвета. Во всем остальном мы абсолютно из одного корня и одинаковый плод этого корня.

На политическом, медийном уровне в России конъюнктура поменялась. Это вынужденная мера, но сознание людей, их духовное состояние не воспринимает и не понимает объяснений этих политических трансформаций. Поэтому сейчас важно доносить до людей простую, но основополагающую мысль. Мы сделали выбор исключительно за своих людей, за Русский мир. Сейчас очень много разочарованных в результатах событий здесь. И не все понимают, что это результаты даже не промежуточного, а самого начального небольшого подэтапа, который сам по себе ничем не является, а является частью большого и целого. И наша линия фронта сейчас, линия соприкосновения с ВСУ – это линия раздела между Востоком и Западом. Это наш водораздел между Россией, Русским миром, который консолидируется, и коллективным Западом, в котором мы видим зло и угрозу.

Александр Нотин: Хочу вам сказать как боевому офицеру и полководцу. У России есть судьба, и все мы в ней участвуем. О тех, кто пострадал на поле боя, о них Господь сказал: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Это люди, которые уже в какой-то мере оправданные перед Господом. Человек, проливший кровь за други своя, за большую Россию, за Новороссию и русских – это уже герой. Люди тыла – это тоже герои. У вас тыл и фронт суть одно. Здесь передовая. И за нами Москва, как говорится, и отступать нам, всем большим Русским миром некуда. За нами тысячелетний русский мир.

Украинцы не могут назвать ни одного своего героя – нет. У нас же перечислять бесконечно можно. За нами отеческие гробы, души святых, новомучеников, исповедников, преподобных, царей и полководцев. Это все там – на небе. Это наше небесное воинство! Как мы можем ощущать себя покинутыми?! Россия тоже переболевает неолиберализмом, и, я уверен, переболеет очень скоро.

Все решения будут приняты. Она никогда не оставит Новороссию, это наша часть и плоть. Это все равно взять человеку и руку отрезать! Или голову! У нас общая судьба. А как это уже донести до людей — надо думать!

Господь управляет через промысел свой, но понять тайны промысла мы не можем. Он сказал: «Мои мысли — не ваши мысли, и ваши пути – пути не Мои». Но мы ощущаем. Он же историю вяжет столетними кусками, а может — тысячелетними. А мы воспринимаем через свою маленькую узенькую жизнь, которая неизвестно когда кончится. И в этом смысле мы не можем ухватить его логики, движения этих гигантских масс людей. Его тайны мы понять не можем, но мы понимаем, что мы русские, и у нас исключительная судьба. Мы — удерживающие. Мы — внутри этого. Это наше достоинство, наша слава, наша судьба. И если каждый в меру свою почувствует это – ему жить станет веселей. Потому что всё равно помрем, но лучше помереть оправдано перед Богом и людьми, чем помереть жалким предателем.